Вполне классическая ситуация: у меня страшный-страшный экзамен в самое ближайшее время, а я готова сделать миллион бесполезных и даже ненавистных дел, чтобы не начинать.
К тому же меня добивает ужасное гробовое испытывающее молчание с того берега. Я, конечно, не самая последняя дура с никотиновой жижей вместо мозгов, но всё равно меня это волнует всё. Просто... как так? получается, что факт похуизма отражается в скорости ответа на сообщения/звонок/смс/слова?
А вообще в очередной раз подтверждается лишь одно, если в моменты душевной тоски сопровождает правильная музыка - да, конечно, чаще всего она углубляет страдания и грусть, но именно музыкой круг как будто закрывается, чувствуешь себя каким-то цельным в своей грусти. Музыка как будто подтверждает и оправдывает грусть.
А прямо сейчас я читаю всякие любовные письма знаменитых людей.
Мой фаворит (уже, честно говоря, давно) - это письмо Джека Лондона Анне Странски.
читать дальшеОакланд, 3 апреля 1901
Дорогая Анна:
Я говорил, что всех людей можно разделить на виды? Если говорил, то позволь уточнить – не всех. Ты ускользаешь, я не могу отнести тебя ни к какому виду, я не могу раскусить тебя. Я могу похвастаться, что из 10 человек я могу предсказать поведение девяти. Судя по словам и поступкам, я могу угадать сердечный ритм девяти человек из десяти. Но десятый для меня загадка, я в отчаянии, поскольку это выше меня. Ты и есть этот десятый.
Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все таки понимаем друг друга, хоть у нас нет общего языка. Нам не нужны слова, произнесенные вслух. Мы для этого слишком непонятны и загадочны. Должно быть Господь смеется, видя наше безмолвное действо.
Единственный проблеск здравого смысла во всем этом – это то, что мы оба обладаем бешенным темпераментом, достаточно огромным, что нас можно было понять. Правда, мы часто понимаем друг друга, но неуловимыми проблесками, смутными ощущениями, как будто призраки, пока мы сомневаемся, преследуют нас своим восприятием правды. И все же я не смею поверить в то, что ты и есть тот десятый человек, поведение которого я не могу предсказать.
Меня трудно понять сейчас? Я не знаю, наверное, это так. Я не могу найти общий язык.
Огромный темперамент – вот то, что позволяет нам быть вместе. На секунду в наших сердцах вспыхнула сама вечность и нас притянуло к друг другу, несмотря на то, что мы такие разные.
Я улыбаюсь, когда ты проникаешься восторгом? Эта улыбка, которую можно простить – нет, это завистливая улыбка. 25 лет я прожил в подавленном состоянии. Я научился не восхищаться. Это такой урок, который невозможно забыть. Я начинаю забывать, но этого мало. В лучшем случае, я надеюсь, что до того как я умру, я забуду все, или почти все. Я уже могу радоваться, я учусь этому понемножку, я радуюсь мелочам, но я не могу радоваться тому, что во мне, моим самым сокровенным мыслям, я не могу, не могу. Я выражаюсь неясно? Ты слышишь мой голос? Боюсь нет. На свете есть много лицемерных позеров. Я самый успешный из них.